PiP_30012012_Невозможное возможно_ч5

Глава 7. Младость

Мир был прост, если не сказать примитивен. Но и не так наивен, как могло показаться. Люди копошились, куда-то торопясь и что-то делая. Суета сует.

Расти не сложно, сложнее не задавать "лишних" вопросов. Окружающие почему-то верили, что всё вокруг они знают и потому, если сказать лишнее, то они могли и расстроиться. Вопросы надо было решать но, не выдаваясь и не выделяясь. Это было не так просто, ибо надо было сначала узнать, что людям известно, а уж потом спрашивать! Людям было известно немного, хотя и считали они, что знают всё. Это успокаивало, а потому в дальнейшем была выбрана логичная тактика, самая что ни на есть эффективная, частого молчания. Однако надо как-то общаться? Тут вроде, как и не спросишь лишнего, пока не скажут, что знают сами, а люди любят хвалиться, и важно их подвести к разговору о них самих. И ведь не скажешь лишнего сверх известного, иначе будешь выглядеть непривычно. Всё было просто, и пока говорить не требовалось. Знай - лежи, выдавай звуки, поедай, что дают, производи. Иногда удавалось посмотреть светящийся ящик, что звали телевизором, особенно передачи, где много и долго выступали, рассказывая про успехи местного народного хозяйства. Звалась она интересно "Время", и показывали регулярно. Была передача довольно информативной и показательной, впрочем растянутой и местами заунывной, и люди частенько засыпали под неё, впадая в медитацию сна. Зато настраивались на единый тон и порыв трудовых будней, что делало их слаженными.

Иногда он забывался где находится, и не произвольно перемещался из загончика, что звали кроваткой. Его находили где-нибудь в комнате и водворяли обратно. Холодное время звалось зимой, тёплое летом. Выбираться из тела на посмотреть мир, было пока верхом неосторожности, ибо маскировочный кокон был недостаточно крепок для защиты местных, мог их попортить. Приходилось ограничиваться перемещениями вблизи скоплений сгустков.

Постепенно выяснилось, что конечности руки и конечности ноги, да и органы тела порой, жили отдельной собственной жизнью, и норовили жить всяк по себе, считая себя главными в теле. Постепенно удалось наладить их взаимодействие, и даже устроить взаимное обучение, что сделало их универсальными, но отнюдь не решало мелкие проблемы, и так же продолжая ставить в тупик вопросом "право" и "лево", ибо какая правая, а какая левая? Хождение не вызывало проблем, если не считать заплетающихся ног, которые старались идти всяк куда она хочет. Одна туда, другая туда, и расходились! Но удалось их организовать. Органы порой хотели жить для себя, ноги и руки тоже, и вообще создавалось впечатление, что эти части тела считали себя самостоятельной единицей, а остальной организм придатком, просто обязанным их обеспечить! Организовать удалось довольно просто - ибо выпячивающийся орган считался по меркам людей больным, и подлежал лечению. А лечили по старинке, по-простому - где болит, там и лечат. Так что если особо умные части тела не хотели очередного укола, банок, горчичника, то не стоило им и вылезать поперёк всех вперёд. Мало помалу организм учился работать слаженно.

В целом чувствовалась пустота и тишина в организме, и трудовые будни органов. Как-то сидя в задумчивости, наблюдая мир, внезапно услышал тоненький раздавшийся голосок. Показалось? Вряд ли. "Ты кто?" - спросил он его. "Я голос свыше!" - ответил голосок. "Ничего себе" - пронеслось у него. "И откуда свыше?" "Оттуда!" Он задумчиво просканировал тело, найдя в спинном костяке зачатки разума, что и производили голосок. Посмеявшись про себя, воскликнул - "О высшие силы, будьте снисходительны, пощадите!" - и прибавил "Костяной, отец основатель, выходи уже, тоже нашёлся Высший!" Тот замолчал, но выглянул, оказавшись еле светящейся звёздочкой. "Обижать не будете?" - протянул голосок. "Будем знакомы", теперь нас тут двое. Постепенно подтянулись и другие. Всякий орган был представлен растрёпанным и полупрозрачным витиеватым клубящимся туманом сгустком собственного оттенка, и набралось их прилично.

Поначалу они хотели рулить всяк для себя, опять повторялась ситуация с органами, но постепенно договорились, и только шли среди них постоянные дебаты, доходящие до драк порой, и часто сводилось к нескольким простым вещам - "куда лучше податься бедному сгустку чтобы закусить и не обидели". Они сформировали личное Сознание - общность, что уже представляла законченный конгломерат Сущности Тела. Ему было забавно наблюдать, как эти народившиеся сгустки корчили из себя высшие силы, а некоторые даже уверяли, что они голоса с неба, не меньше! Но, получив по неокрепшему кокону, тут же успокаивались, и входили в общее Сознание Организма. Плюрализм и демократия в теле не приветствовалась, если только не хотели бы развалиться на автономные органы. Все быстро договорились, что многое придётся делать сообща, не без некоторых его подзатыльников, излишне самоуверенным. Хотя это не избавило от постоянных спорных дебатов, кому и где жить лучше и как они хотели бы там жить, и не работать. Этот Внутренний Диалог забивал все каналы связи, и смолкал только глубокой ночью, а то и возбуждённые некой внезапной мыслью, с какой-то думой, они могли носиться всю ночь по широтам организма, не давая "спать" остальным. Впрочем, ему это не мешало, Он давно научился быть лично собой в этом гомоне, наблюдал сверху за шебуршанием, периодически отвешивая тумаки и подкидывая идеи. Да и надо им дать время притереться друг к другу, подрасти, налиться самостью, а там можно и организовывать. Их дело молодое, они народились на этот мир с этой материей, выйдя из неё, как продукт этой же материи. Им было неведомо, что вся их жизнь, это рост до отжима, и поступление на обработку. Вся, если конечно не перерастут некий предел и не смогут быть расщеплены и выжаты. Но таков этот мир для них, впрочем, это ещё будет не так скоро.

Сознание Личностей, научившись быть общностью, а не отдельными самыми правильными личностями, непроизвольно сообщало в обиходе среди людей непривычный окружающим термин "Мы", хотя он периодически, стараясь не пугать людей, пытался говорить я, впрочем, при очень большой надобности это сообщалось, имея ввиду физическое тело. По мере возможностей вообще старались обходиться без указаний на Личность. Разговоры с другими людьми ставили их в тупик, особенно начало. Было принято тут называть по некому устойчивому выражению, что звалось "Имя", Хотя имя давалось одной из Личностей, обычно той, которую люди хотели видеть в этом нарождающемся теле, а потом всю жизнь уверяли, что она там живёт. Но на деле под этим именем копошились в организмах у людей разный сонм всяческих Личностей, и не всегда было понятно, с кем общаешься. Впрочем, вопрос был решён в пользу отсутствия произнесения имени, и обращения в безличной форме. И уж когда та или иная Личность, что бодрствовала в теле организма людей на тот момент, откликалась, тогда было понятно, как её называть. Ведь разговор идёт не словами, а часто понятиями, и название имени одной личности, для обращение к другой, ставило часто в непонятки ту личность тела, которую вызвали. Но стратегия выдачи смысловой фразы, на которую реагировала та или иная Личность тела людей, ставили всё на место. В целом вопрос-то решаемый, если уметь решать.

Наблюдение за людьми показали, что они каким-то образом себя уверили, что мир, в котором они живут, есть всё, что им досталось. Люди себя старательно загородили от всего вокруг, и сидя в этих стенах, тщательно и скрупулёзно обихаживали во мнении, что всё, всё что есть, это всё что им доступно! Они жили в этом огороженном мире в младости, ещё порой выглядывали за его калитку, спрашивая взрослых, де "что там такое?". На что взрослые, считая себя умными, и всё знающими, сообщали, что там ничего нет, всё есть только тут, в пределах этого забора, а там ничего и никого! Всё что увидели в детстве, а то и случайно во взрослости, есть бред, глюки и вообще невозможно! Большинство проникалось этим мнением и более не выглядывало за забор.

Иногда, очень иногда, если кому-то случайно удавалось попасть за забор этого отгороженного мира, он когда в ужасе, а когда в благоговении пытался сообщить что там чего-то есть, и он видел! Но его тут же осаживали, уверяя всей толпой, что ничего там быть не могло! И больше всех кричали те, и усердствовали, кто сам был неуверен в собственных твёрдых позициях и боялся, чтобы его не разоблачили.

Людей выдавали сны, видения, чувства, и прочие сверх штучки. Впрочем, часть людей всё же уверяла, что этим можно пользоваться. Кто-то сообщал, что всё это космические информационные знания, где есть всё. Кто-то уверял, что там показывают всё. Кто-то был уверен, что где-то там много счастья. И даже там было много еды! Эти все счастливые места были где-то там, но не тут. Тут был некий детский мир, который не сильно вырос с момента людского детства, разве что люди стали больше, но отнюдь не другими. Дети, были детьми, большими детьми, у которых уже небыло мудрых, всезнающих взрослых, и они жаловались друг на друга, и винили друг друга во всяких плохих делах. Это было довольно смешно, если бы небыло так грустно наблюдать выросших детей, всё так же играющих в привычной им песочнице в совочки и куличики.

Они вырастали, но вылезать из песочницы и не думали! Брали лопатки побольше и ковыряли сильнее, но в целом эта была та же песочница. Иногда эти выросшие люди, толкнув другого, так или иначе выпадали за стенку песочницы, и попадали в некий иной мир! Или тайком от других тайно слонялись там. Они встречали там знакомых, и даже друзей, но взаимно делали вид, что не знакомы! Только вернувшись в песочницу, которую они звали физическим миром "Земля", они тут же узнавали друг друга! Но про себя мечтали о большем, но не вслух! Иначе вдруг другие, что так же боялись произнести это вслух, про них чего-то подумают. И так каждый жил со своим тайным миром, о котором боялся сообщить! И даже спросить, и проверить, а действительно ли там он был и видел там тех и тех? Вдруг засмеют?

Реальная жизнь тогдашнего СССР была чем-то похожа на это. Люди вели внешне правильный образ жизни, толкали правильные слова, были ударниками и передовиками. А втайне мечтали о ином, о том, что никто не знает, но там где много всего и вкусного! Или там, где про всё написано! Но туда не пущают злобные силы! А то и накажут, если узнают, что вы читали запрещённую литературу. Сами же "злобные силы", и их представители, упорно играли роль страха, что нагонялся на других, а по сути были такими же сторонниками "абы никто не узнал". А что не узнал? И так постепенно люди СССР творили себе кумира в лице Запада. Ибо так было проще, ведь не ценим никогда что имеем, а в чужих руках всё вкуснее и толще.

Ничуть не лучше было дело в сферах духовных центров и прочих экстра, что декларировали себя вне физической материи. Эзотерики, маги, гадалки, экстрасенсы и прочие выделяющиеся, как им казалось из общей массы, уверяли, что только они знают, как добыть что-то! Но что? Неужели они знали путь, контрабандный путь через забор, что возвели люди, в другой мир, за пределами этой песочницы? На поверку оказывалось, что нет. Подавляющее большинство представляло собой некий сборный пункт отъезжающих куда-то, куда только они знали, или вовсе не знали. Некий центр подготовки космонавтов, без всякой надежды выйти в космос, ибо ракету давно сдали в металлолом. Да и была ли она, никто не знает но, судя по записям с криком "Поехали" (с), естественно у каждой конфессии своим, они верили, что где-то в секретном месте спрятана и готова к старту их ракета. А они отряд отважных космонавтов или мореплавателей, которые должны готовиться.

Они жадно ловили случаи, и рассказы очевидцев, вернувшихся из-за забора. если туда случайно кого-то закинули. Ну, такое бывает, что через забор перекидывали. И попавший туда, в ужасе и панике, стремился вернуться обратно как можно быстрее. Были и те, что там зависали, но их считали здесь погибшими, и отключали от питания, Ибо давно небыло вестей. Те-то там расслабились, думали вот он кайф! И тут ощущали перекрытие кислорода, который оставшимся надоедало им поставлять. И такие первопроходцы падали, пропадая в неизвестности за тамошнего мира.

Кто же вернулся, повествовал о чудесах, или страшилках, в зависимости куда попал, и куда закинули. Ему и верили, считая, что вот он рассказ о дальних странах. И не верили, обзывая шарлатанами. Кто-то приносил знания, и даже прятал книжицу со сведениями, и тогда их называли одарёнными, но как-то быстро привыкали к одарённости, и надоедливо и расстроено расходились. А одарённый, помаявшись, продолжал жить так же, как и до этого, или ещё большим изгоем из общества.

В таком устроении мира нет ничего необычного. Мы ещё в детстве привыкли слышать голос, зовущий нас обедать. Или сообщающий, что пора делать уроки, а не играть с ребятами во дворе. Или сходить в магазин, прикупив чего-то. Мы нехотя оставляли дела или ворчали и не замечали, редко когда с радостью неслись в новый мир магазина, школы, библиотеки. А ведь за стенами нашей песочницы, игрового двора, в той же библиотеке сокрыты массы знаний! Умеющих их преподнести мы слушаем, открыв рот частенько, они нам покажутся много знающими а, по сути, они будут пересказывать уже написанное. Тех, кто вернулся из магазина с пачкой ароматных жвачек или конфет, мы почтём богатым и баловнем судьбы, и даже захотим приобщиться к этому богатству. Но быстро надоест, или кончатся, или приестся. Узнав нечто новое в школе, получив некий навык, поначалу воспримут как некого избранного, тот будет показывать фокусы - "как он умеет, а вы не умеете", но и это, сначала удивлявшее, быстро приестся.

Фактически сидя в пределах собственной игровой площадки в детстве, во дворе, гоняя мячик, или лазая по заборам, нам совсем не хочется покидать этот уютный и понятный мир. Нам совсем не хочется идти куда-то туда, мы будем ждать и ждать, когда оттуда принесут и будут нам доказывать, а мы раз за разом, играя на самолюбии, будем подначивать, говоря - "А ну докажи!" И только некоторые события нас выводят из такого положения, когда нас зовёт некий голос, или тянут за уши или пинают по заднице обстоятельства. В обычной жизни это могут быть родители, которые выгоняют нас, упирающихся в школу или ещё куда, а мы, не понимая, и возмущаясь, хотим ещё играть или заниматься любимым делом. Считая это блажью взрослых, и намереваясь, как только они отвернуться, опять заняться игрушками, привычными и простыми. Взрослея, люди не сильно меняются, просто площадка теперь игровая для больших детей, и не более.

Надоев сидеть в собственной песочнице, люди уже забывают, как это делать, чтобы сходить в магазин или куда-то ещё. Кто-то верит, что если махнуть на какой-нибудь Тибет, то там обнаружится дырка в заборе этого мира. Да дырка может быть где угодно, прямо в вашем месте жития. Люди-то привычно представляют, что мир окружён забором, привычного им вида! Ан нет, это как та дверь, что мы не видим на фасаде привычного, ибо давно забыли, как надо браться за ручку. Да и хотим ли, ведь там надо работать! А мы даже ходить разучились, всё ползком да ползком, если не волоком. Да... Мы люди, пока маленькие строили планы, а когда большие, старались эти планы обломать тем кто подрастает.

Да, мы слышали, что где-то там есть все вселенская библиотека, где много чего написано! Но это надо идти, читать, а после... О, ужас! Ещё придётся делать! И все будут смотреть, и говорить какая ты бестолочь и давать советы! Да, знать можно многое, но вот уметь применить их, тут нужен опыт, а опыт в книгах не валяется, его нужно ручками, ножками и прочими частями тела добывать!

Что толку от попадания на вожделённый склад с конфетами? Обжорство и полное отвращение к ним. Зато как они вожделеются, когда их нет! Так и кажется, вот получу конфетку, другую, и будет счастие! Вот навалится на мир Прана, и будет... А что будет? Что будет, что будет... Кто много есть, тот много какает! Да в какашках потонут люди! Или те, кто читал заветы, как Моисей водил по пустыне народ, кормя его, думают, что тот блуждал с высшими целями? Что-то где-то так, вот только такая толпа народу оставляла за собой тонны какашек, что в последствии дали плодородные земли, и естественно их надо было переводить с места на место, чтобы в них не потонули. А вы думали удобрять и делать пустыни плодородными просто? Одни верят, что их счастие в кормлении и бесплатном, а другие бессовестно пользуются вами в собственных целях, видя в вас всего лишь аппарат по выработке удобрения. И все довольны. А что, вы сами в других не видите собственную выгоду чаще всего?

И выглядят эти попытки пробежать в такие очаги культуры, как магазин, образовательное учреждение, и даже библиотека, а то и музей, весьма и весьма забавно. Перебежками, стараясь успеть, люди, вырвавшись за собственный забор, бегут и стараются что-то урвать! Зачем? А чтобы в собственной песочнице стать царём песка! Мелко, как же мелко.

Он ещё в младости тела выяснил, что не стоит людей сразу узнавать, ибо он-то не всегда помнил, где их видел! А они пугались, ибо частенько оказывалось, что это было в том или ином сне, когда они, выйдя из тела, которое дрыхло, спало в хлам уставшее, опасливо прогуливались за пределами песочницы. Частенько, уложив тело спать, он перебирался в библиотеку и почитывал книги, что накопились. Там было много интересного, из написанного и не написанного, того, что авторы хотели положить на бумагу, но в последствии отказались по разным причинам. И это тоже надо было учитывать, ибо не всегда знаешь, что приветствуется в обществе, а что нет.

Бывали моменты, когда ему, как не умеющему читать, читали книжки и не всегда этой реальности, после, если он и просил ещё раз почитать, то на него могли смотреть удивлённо, ибо таких книг тут не существовало! Т.е. приходилось внимательно, а чаще намёками выяснять место, где находился на данный момент относительно тех ли иных людей. Самое простое, когда они сами узнавали тебя и лучше всего называли по имени, тогда точно можно было сказать, почти точно, где и откуда они и он сам.

Зная некоторые запросы собственного сгустка и его требование к чистоте физики организма, т.е. любое тело не подходило, требовалось обеспечить необходимую предварительную генетическую цепочку для него. Пока было оно молодое, можно было менять, ведь только люди в песочнице считают, что мир линеен. Выбирая моменты истории с момента своего прошлого в этом мире, что описано, он присматривал некоторые исторические события, которые можно сделать ключевыми для себя. И определяя их, направлял в них небольшие готовые сгустки, которые, так или иначе, подправляли нужные линейные ветки в нужную сторону, укрепляя путём различных встреч и событий, часто даже трагических для тамошнего жителя в его лице. Что постепенно сводились к его текущему организму, меняя постепенно структуру его ДНК, унаследованной им, как и любым из людей, по физической линии в этом физическом мире. Дело было не спешное, но и времени было на это пока достаточно. Основами нельзя пренебрегать, база, что заложена, должна быть крепка и устойчива, на все последующие случаи.

Видя многих людей, замечал какое-то роение в сгустках и около них. Это был не просто клубок, это было именно роение. Поначалу он воспринимал этот клубок, как естественное образование, туман или местную особенность сгустков. Приглядевшись, сообразил, что это шлаковые энергии, что не могут вплестись в общую картину, и просто роятся как мухи на чём-то запашистом, пытаясь урвать кусочек, некоторые отъедались до размеров самих сгустков, если не больше. Они жужжат, предлагая разные разности, обещая за кусочек внимания сделать небывалое. Впрочем, кто-то из них даже называется голосом свыше, что вещают откровения. Какие откровения? Те берут книжку в соседней читальне, и давай "вещать" "истины" оттуда. Сами-то они не лезут в этот мир, и они что-то да "знают", а что не знают, то прочтут. Да вот применить не могут, могут только давать советы, причём платные. И значит не могут пострадать от применения не то, что слушающие их! А потому предлагают другим испытать предложенное, а себе получить кусочек. А то и более, а вдруг и тело обломиться, если удачно пройдёт.

Интересно было смотреть, как люди с таким роем мыслей в голове вообще могли что-то делать! Там же постоянный гул стоит! Часто он перекрывал гул любых известных людям механизмов! Это как постоянно сидеть в машинном отделении, где воют турбины или ревут двигатели. Только ближе к вечеру мухи мыслей становились сонными, засыпали, и обладатель сгустка изнеможённо падал. Правда порой он сам неосторожно тревожил этих мух дум, и они, разбуженные, тяжёлой толпой роились. Чем дума весомей, тем она тяжелее, некоторые летали с гудением тяжёлых самолётов, несущими бомбы. Некоторые даже со скрежетом жуков ползли! Некоторые мысли носились с высоким жужжанием, а то и комариным писком.

В общем, шла деловая жизнь. Борьба, как показывала действительность, с этим лётно-ползающим паразитическим хозяйством, шла не просто с переменным успехом, а вообще не шла. То вяло отмахнуться, то просто не обращают внимания, называя это красивым и высоким словом ВД - внутренний диалог. Дети, когда первые такие мухи начинают в них роится, бывалыча обсуждают с ними на равных, даже произнося в слух! На что родители детей осаживают, убеждая, что ничего такого нет, это просто мухи, и на них не надо обращать внимания! Люди ведь так и живут, с этим роем, этакие ходячие ульи или облепленные мухами сгустки. Жутко жужжащие, и за этой мешаниной тел мух, не видящие ничего кроме себя. Иногда, когда наступает просветление, мухи в экстазе замирают, люди говорят - ох, тишина, но не привычно! И опять запускают хоровод мыслей.

Бытует мнение, что от мух мыслей и даже дум можно избавиться, выгнав паразитов этих! Выгнать-то можно, некоторым даже удавалось, да вот это не то что бы паразиты, это собственные бездельники, которым нечем заняться! Обычные безработные, а есть хочется, вот и вьются у распределителя, давая советы, как лучше делать! Как-как - лопаты в руки и копать до обеда! Кто-то из людей не в силах справиться или выкинуть часть себя, а ведь это как руку отрезать или ещё что, что болтается, и не знает куда применить, использует режим тишины - медитации. С отрезанием, т.е. удалением "вредных" паразитов всё и так понятно: мешают - выгнать! Только они так и остаются суть от сути тех людей, и потому продолжают подкармливаться, даже если их не замечать и отрезать.

В целом же люди не всегда вырезают и выбрасывают органы, если те болят? Стараются сначала их полечить, вернут былую мощь, забывая, что эти органы часть и суть они сами, а лечат они не себя с ними, а сами органы отдельно, считая их чем-то отдельным от себя. И потому не шибко преуспевают в этом деле. А на воле таких бездельников ещё больше, они даже плодятся! Это как в зажиточном обществе, где толика работает, а остальные типа трудятся на творчестве, а на деле мелют языком про то, кто больше купил и сколько анализов сдал. В медитации применять режим тишины проще - они берут блюдечко, наливают туда вкусняшек, и отвлекают внимание мух мыслей, занимая их делом. Те и рады поесть! Пока едят - тишина, люди в кайфе, им даже какие-то истины открываются. Но вот мухи всё съели "и"? Кушать давай ещё! А мухи растут, а жуки противней! Они толще, наглее и ленивей! Они уже знают, что их будут кормить! Да, некоторое время подкормкой этих бездельников протянуть можно, но ведь они вырастут! И сожрут дающего, просто съедят! Ибо тот ослабнет, отделяя на такие социальные нужды от себя.

Часто ли взрослые смотрят на мир глазами детей? Как часто эти взрослые, быв детьми, мечтали, чтобы взрослые их понимали? И давали себе зарок что, повзрослев, это сделают! Но годы шли, детские мечты остались мечтами, что поволока времени затянула ряской мелочей. И взрослым некогда остановиться, задуматься, и просто посмотреть на мир наивно и открыто, как некогда смотрели сами, ещё будучи детьми!

Взрослые уверяют себя, что у них много проблем, все вселенских задач, что они не много и ни мало спасают человечество от катастрофы, и если бы не они, то мир давно бы развалился! Под эти объяснения они отделяют себя от части мира, мира тех же детей, и даже своих детей, считая, что они делают и так много!

Делают ли, или отмахиваются? Осуществляют мечты или откупаются от них? Реализуют задуманное или наглухо топят в забвении собственной мишуры мелочей? Боясь себя втянуть обратно в детство?

Разве мир можно поделить на части и при этом утверждать, что он жив? Разве людей можно разделить на части, и чинить частями, уверяя что, восстановив одну из частей, вы сделали своё дело, а остальные части пусть как-то сами выживают? Разве Живой Мир не есть часть всех нас, а мы, что важнее, часть его? И отделив часть мира от себя, мы не выделяем себя, мы отделяем себя, именно себя отделяя от мира, отрезая себя от него, рвя и истоньшая нити собственной жизни, отгораживаясь забором, пережимая и перерезая питающие нас нити, что связывают нас и мир! Мы делаем миру хуже? Пусть мир после горюет, что он нас не оценил? Кого мы утешаем, уверяя себя в собственной значимости? Мы всего лишь кусочек этого мира, даже не ноготок, а клетка! Кого мы обманываем, стараясь уверить, что наши потуги направлены на изменение их судьбы? Кого мы лечим, стараясь на словах спасти мир, и кого-то ещё от зависимости и пагубных привычек? Хотите спасти - спасите! Не получается? Так может вы не там и не то делаете? Может вы толкаете паровоз, вместо того чтобы им рулить, заправив?

Ведь взрослые, как бы им не хотелось забыть, были детьми! И быв ими, они смотрели на этот мир глазами детей! И были по детскую сторону мира, в то время когда тогдашние взрослые, считая, что дети совсем не разбираются в трудностях мира, вас, как тогдашних детей не слушали! Или слушали, но делали по-своему. Им было некогда! А вам нынче, вырастя, есть когда? Вы стали теми же взрослыми, которых осуждали, будучи детьми! И вам объясняли, что ваши заботы мелочь, не то что у взрослых, которые спасают мир, кормят и одевают вас! Но вам, в детском возрасте было важно совсем иное! Не обязательно еда, одежда, и красивые игрушки. Игрушки быстро надоедали, ибо в них небыло… Да, а чего в них небыло?

По какой причине дети любят одни игрушки и ломают самые дорогие и красивые, на взгляд взрослых, другие игрушки. Почему из горы игрушек выбирается так немного нужного, и отчего мы в детстве так хотели заграбастать все игрушки, и тут же их откидывали, видя, что они другим не интересны? У взрослых ситуация та же, игрушки выглядят иначе, но ситуация та же! Песочница больше, но она та же песочница, с теми же правилами, которые поддерживаем мы сами!

Отчего в детстве вы могли взрослым сказать правду, даже получив подзатыльник, а то и ремнём за это? И отчего, вырастив себя до крутых парней и спасителей вселенных, мы боимся быть честными и искренними, прячем мысли и дела? Вспомните, как будучи детьми потешались, разглядывая себя голышом, втайне от взрослых, вам было смешно! Вы радовались, что вы не такие как все, вы имеете что-то этакое. Взрослые же ужасались, если такое видели, им казалось, что дети задумывают некие сексуальные извращения, и не меньше! А подрастя, станут маньяками! У вас нож виделся как игра в повара, взрослые же отнимали его, представляя картину текущей крови, и рубленных мясных тел, не в силах, да и не хотя с вами нарезать лук, или картошку, что по сути вас бы вполне устроило. Неужели взрослые боятся собственных фантазий в детях?

И эти игры приелись, но запомнились вниманием взрослых, причём часто активностью своей и возбуждённостью к тем или иным ситуациям, которые и засели в детской памяти на долгие годы. И мы не помним, да и не понимали, что будоражило взрослых, и почему они на этом месте нашей детской жизни так вопили свои "нельзя", играя в некую игру "холодно-горячо", по только им известным правилам, приговаривая, что вырастешь - поймёшь! Вырастая, мы, если задумывались, то не понимали, что в этом такого, но уже своим детям так же запрещали на всякий случай, а вдруг там что-то опасное?

Будучи детьми, катались с горок, пили воду из под крана, обливались водой, прыгали на одной ножке и многое делали что, повзрослев, даже боимся представить! Что навевает такой ужас, что мы готовы забыть или выкинуть из себя, но ведь это были мы! Люди всячески отмежёвываются от мира детей, считая себя взрослыми, они вырезают одно, и старательно выделяют другое, но перед кем красуются? Они с тревогой будут показывать детские фото, иногда стыдливо переворачивая фотки с той или иной сценой, стыдясь чего-то, что только им памятно! Взрослые стоически вырезают из своей жизни своё же детство, которое они помнят часто кусочками, и только им ведомыми местами, коих и стыдятся. Или радуясь только одним им понятным радостям! Но радости сохраняют тщательно, часто пряча от других. А иное выкидывают, отрезая, хотя это тоже часть их! Откуда возьмется радость, если небыло горя?

Часто ли помнятся ценники с большими нулями на игрушках в магазине, но не они сами и не ими запоминаются, и не только трудностями, а вожделением ожидания покупки! Часто ли запоминается модная одежда, а не кайф вожделения взоров её другими? Часто ли остаётся в детской памяти, простой и незамысловатой, что-то из того, чем тогдашние взрослые детей отговаривали от поступка? Практически ничего, ибо это пустое! Всё было то внимание, что мы предоставляли миру вокруг, который, как нам казалось, оценивал нас, и должен нас был вознести на самую вершину! Подрастая, и перенимая принципы взрослого мира, уже эти взрослые апеллируют к своим детям, уверяя их, что сделать это нельзя ибо… И взрослым невдомёк, что некогда им самим так же объясняли, и они не понимали сказанного! И вот они уже с другой стороны сами, САМИ говорят на непонятном детям языке!

Взрослым непонятно, отчего так важна ребёнку истерзанная игрушка, что в ней такого, если можно купить много других! Но в других нет самой малости! Нет вашей искренности, нет искренности ребёнка, которые были некогда вложены в эту игрушку, когда вы её ему подарили, или вручили! Да и не игрушка важна! Это всего лишь амулет! Амулет, памятка, знамение вашего внимания к ребёнку! Им может быть даже слово, и даже интонация, даже аккорд музыки! Когда вы вместе играли, и игрушка оживала в глазах ребёнка, и вы были искренними! И это вложили в тот момент, который и остался у ребёнка в то мгновение, в той полноте картины мира! И вы остались для ребёнка там! Вы жили вместе с ребёнком в едином с ним мире, в едином понимании мира, в нём, этом мире была эта игрушка, ещё новенькая, но она была и жила. Вы там с ним встретились, пересеклись и жили в едином мире.

А после? А после вам было некогда! Не так ли вы потом, с возрастом пеняете миру, что ему некогда вам оказать толику помощи, когда у других есть всё, а у вас нет "ничего"? Вспомните своё "некогда", сказанное ребёнку, вы просто в этот момент жизни в мире оказались по другую сторону собственной ситуации, собственного забора, собственно и Лично сотворенного в тот момент, когда произнесли с полной собственной искренностью, практически веря в то, что это именно ТАК это "некогда"! Это именно тот камень, что вы сотворили сами, и о который в последствии больно ударились сами, на дороге собственной жизни. И не обязательно это ваш ребёнок, не обязательно это всё так вот буквально, но у каждого, кто взывает к несправедливости Мира, было такое "некогда" в его предшествующих моментах этой жизни.

Взрослые быстро выходят из этого мирка искренности, прячась за стену своей надуманной взрослости, погружаясь в болото своих забот, оставаясь внутри таким же испуганным ребёнком, который выучил некоторые правила больших, корчит из себя взрослого. Но, втайне боясь встретить действительно взрослого, который заявит права, и продемонстрирует их. Не так ли женщины, нагло проявляют некие права на мужское взрослое население, по сути, являясь, обои вместе взрослыми телами детьми по разуму, играя во взрослых, просто степень наглости разная. И апеллируя часто к более взрослым, т.е. собственным родителям, которые уж точно покажут ему или ей, кто в доме взрослый! Не так ли поступали мы в детстве, жалуясь своим взрослым на плохих детей? Не так ли поступают потом, жалуясь на поведение других? А ребёнок ещё продолжает жить в этом мирке! И игрушка, и они там встречаются! И постарев телом, ребёнок остаётся ребёнком, даже с замашками претензий взрослого, как ему они видятся.

Часто ли взрослые бывают искренними с окружающими? В подавляющем большинстве они ведут некую "взрослую" игру, сидя в неком непробиваемом бункере собственного изготовления, откуда ведут непримиримую борьбу с наседающими на них врагами. И врагами часто собственного изготовления! Фактически став телом взрослыми мы не становимся взрослыми по разуму, всё так же деля мир на своих и чужих, на тех кто даст нам игрушки и отберёт, кто даст конфетку, если поплакать или даст тумака, за наглость и ложь во свою выгоду. Перед кем играем? Перед миром? Или перед друг другом, демонстрируя придуманную игру во взрослость, выглядя как некогда большими, и ведь не надо больше тайком наряжаться в большие вещи, мечтая, что вырасту и все проблемы решатся! Выросли, стали большими и даже толстыми, но проблемы не решились, они стали больше!

Насколько ваши дела важны по сравнению с детскими? Насколько детские просты и никчёмны по сравнению с вашими? Взрослым ответ очевиден в подавляющем большинстве, они и только они! Или взрослые телами просто нашли лазейку для собственной лени во взрослости?

Но подумаем о единстве всего мира, откроем, если не можем подумать книжку какой-нибудь веры, или даже атеистическое учение. Везде есть про некое единство, общность, и какой-то там коллектив. Кто-то единится с природой, кто-то с людьми, кто-то ищет единения с небом, духом и чем-то ещё. Кто-то рвётся, как ему кажется к Богу. Кто-то в обратную сторону. Кто-то считает, что за ним придут, либо те, либо эти. Но все поголовно, подуховно, и как угодно ещё надеются на некую общность, частью которой они себя считают! И что важнее, от части которой хотят получить себе кусочек! Возможно, они считают свою общность круче общностей остальных, и им должно обломиться больше. И кто-то где-то зачем-то и почему-то ведёт непримиримую войну, борьбу с кем-то ещё. Но даже чтобы только вести войну или борьбу нужен некто, с кем будете вести её! И это уж некое объединение между вами и ими, чтобы соревноваться в таком деле! Вы должны быть на неком равном уровне, иначе никакой борьбы не получится!

И ведь люди именно так поступают, когда кричат чему-то большому, что оно их обижает! Но чтобы их обидеть, это нечто должно быть их уровня, а значит, люди самостоятельно себя пытаются поднять и что важнее причислить к тем, кто их обидел! Обижают олигархи? Да любой сам олигарх, вот только его обидели олигархи! Вряд ли кто будет всех уверять, что его обижают сантехники, гавночерпии, или преследует толпа бомжеватого вида. Ведь если гавночерпии вас преследуют, то они признали в вас своего, а значит, вы сами признаетесь, что вы из их рядов, если про их преследование будете сообщать всем. Или же приобщаться к делам Бога прилично, а вот к делам того же Диавола только в ключе вымаливания снисхождения защиты, пытаясь столкнуть Бога и Диавола.

И ведь при этом не трудно не догадаться, если не видно напрямую, что мир кругом объединяет это всё что есть кругом, даже если остальные отгородятся от него собственным забором. Сомневающихся завсегда можно запустить на орбиту Земли без скафандра, пусть там продемонстрирует свою независимость от трудностей мира. А то тут, в тепле и при воздухе, рассуждать о собственной независимости просто, гадя своими какашками на природу, уписывая её дары, считая себя неимоверно крутым. Просто пока вас снабжают воздухом, водой и теплом, пока снабжают... И тех других, которые, как вы уверите, непримиримые ваши враги, тоже снабжают, и точно таким же! Хотя нет, у вас конечно воздух лучше, вода вкуснее, а тепло теплее. Тогда зачем катить бочку на кого-то, если у вас лучше? Ах, это те хотят у вас отнять самую вкусную воду! Да вот незадача, и у вас и у них поставщик воды один – мир! Т.е. вы с теми как минимум объединены по этим как минимум 3-м направлениям, от которых ни вы, ни те не могут быть независимы! Фактически и вы, и они просто засели за собственными заборами, в которых сами же и объявили себя независимыми от остальных!

Чем-то напоминает взрослых, что считают себя независимыми от детей, и детей, что считают взрослых собственными сырьевыми придатками. И те и эти считаю себя исключением из целого Мира, в котором они живут совместно.

Песочница... Всего лишь песочница... И эти игры в песочнице люди возвели в ранг собственной жизни?

[и был это PiP_30012012_Невозможное возможно_ч5_Dmitrij]